«Александр Иванович! Следственный Комитет возбудил в отношении меня уголовное дело. Это рациональное и очень понятное решение. Получив столь масштабный сигнал, вся журналистика в России должна сообразить, что режим не собирается щадить никого и что любые попытки осмысливать преступную войну будут заканчиваться тюрьмой. Тут все понятно.
Но! Не вполне ясно, как в одном законодательстве могут уживаться новые статьи о т.н. «фейках» с законом о СМИ и с 29 статьей Конституции РФ.
Возникает забавный диссонанс. Закон о СМИ и Конституция предоставляют мне полное право иметь собственное мнение о происходящем сейчас в Украине. Новая статья УК– столь же категорично это запрещает. При этом, никто не сообщил о приостановке действия Закона о СМИ и Конституции РФ. Согласитесь, ситуация странная. От чего-то придется избавляться. Как я понимаю, это будет Закон о СМИ и Конституция.
Как только вы устраните эти мелочи – я признаю себя преступником. Но не ранее.
Теперь, о моем «деле». О бомбежке роддома в Мариуполе. Тот Бастрыкин, которого я помню, всегда учил, что полагаться можно только на показания той стороны, которая имела возможность лично наблюдать преступление, которая имеет возможность проведения опросов, экспертиз и фиксации всех обстоятельств криминального события. В деле Мариупольского роддома – таких показаний множество, как и фиксаций. Вся мировая пресса оказалась единодушной в оценке этой трагедии. Мы имеем экспертизы, фото и видео фиксации, записи наблюдений и пр. Единственная структура не имевшая возможность изучить суть и детали драмы - это МО РФ. Оно физически не имело доступа к месту трагедии, не могло видеть его, обследовать или изучить. Тем не менее, мне вменяется в вину, что, выбирая основу для своих выводов, я избрал убедительную фактуру, предоставленную авторитетными мировыми СМИ, а не чистое голословие МО РФ.
Предлагаю вам закрыть это нелепое дело. А я, со своей стороны, попытаюсь сохранить остатки моего былого к вам уважения», - заключил он.